Булычев Кир - Первый Гранд-Мастер
Кир Булычев
Первый гранд-мастер
Опыт мастеров
Когда Роберт Хейнлейн тихо, во сне, скончался на восемьдесят первом году
жизни, как раз занималось воскресенье 8 мая 1988 года1. Для Хейнлейна этот
день был знаменателен и велик, как день победы над фашизмом, над
тоталитаризмом, борьбе с которым знаменитый американский фантаст посвятил
столько времени и стараний.
Помимо всех литературных и концептуальных достоинств и достижений
Хейнлейна для меня как для читателя весьма важно убеждение Хейнлейна в
том, что литература должна выполнять нравственный и моральный долг.
Вспоминая о Хейнлейне, выдающийся американский фантаст Роберт Сильверберг
говорил: "Хейнлейн верил, что фантастический рассказ имеет смысл только в
том случае, если его корни уходят в самую настоящую действительность, в то
же время проникая в мир воображения. Он был убежден, что выдуманная
действительность не может быть опрокинута на читателя в первых же абзацах
произведения, а должна проявляться постепенно, прорастая сквозь
реальность".
Этот тезис был на практике сформулирован и употреблен тридцатидвухлетним
начинающим писателем в 1939 году, и с тех пор Хейнлейн придерживался его
почти полвека. Полвека не покладая рук он работал в фантастике, выпустил в
свет 54 книги - романы, сборники рассказов и т. д. - общим тиражом в 40
миллионов экземпляров. За три первых года работы он, на взлете таланта,
создал несколько книг, которые живы и сегодня не просто как любопытные
опыты довоенной фантастики, а как совершенно современные произведения. И
когда я говорю о том, что Хейнлейн - создатель современной американской
фантастики, я имею в виду именно свежесть, актуальность его работы-каждая
из его повестей могла быть опубликована сегодня, и мы бы восприняли ее как
сегодня написанную.
Это, правда, не означает, что направление, внесенное в американскую
фантастику Хейнлейном, господствует в ней сегодня.
Принципиальное различие между фантастикой американской (точнее -
англоязычной) и нашей, отечественной, в последние годы заключается, на мой
взгляд, не в качестве и количестве книг, а в самом подходе к материалу.
Для советского писателя, за малыми исключениями, все, что относится к
завтрашнему дню, иным планетам и галактикам, мирам параллельным,
перпендикулярным и диагональным, любое чудо и любая небыль являются
продолжением и развитием нашего сегодняшнего дня. Замятин и Алексей
Толстой, Булгаков и Александр Беляев, Эренбург и братья Стругацкие,
Айтматов и Аксенов писали и пишут, в конечном счете, о судьбе Ивана
Ивановича и наших с вами судьбах.
Американцы, начиная со славного Берроуза, все более воспринимают
фантастику в первую очередь как литературу эскапистскую, литературу ухода
от действительности, а для этого они строят альтернативную
действительность. Ни автор, ни читатель, как правило, не воспринимают ее
как вариант или развитие событий сегодняшнего дня. Дракон в советской
фантастике неизбежно будет ассоциироваться с управдомом или генералом
Пупкиным, а то и бери выше. И читатель будет посмеиваться (раньше в
кулачок, нынче открыто): "Во, врезали этим аппаратчикам и милитаристам!"
Дракон в фантастике американской - просто дракон. Живет он себе на планете
X или в отдаленном прошлом и занимается драконьими безобразиями. И никто
не видит в нем намека на президента Буша.
Этим объясняется, как мне кажется, умение и стремление американского
писателя выковывать сериалы. Причем это не связано с приходом телевидения:
американцы додумались до сериа
